Контроль [Новое издание, дополненное и переработанное] - Виктор Суворов

И вот когда последний случайный синий троллейбус собрал по ночной Москве всех своих пассажиров и ушел за поворот, вот тогда-то и надо действовать.

И пусть трещат, надрываются телефоны. И пусть спешат посыльные, пусть несутся ошалевшие курьеры. Пусть просыпаются только уснувшие наркомы и их замы. Пусть, чертыхаясь, натягивают сапоги. Пусть ревут сиренами автомобили. Пусть матерятся водители. Пусть задыхаются телефонисты и дежурные. Пусть мечутся и бегут. Пусть спотыкаются.

— Алё! Алё! Это товарищ Ежов? Не товарищ Ежов? А не подскажете, где? В ЦК? Мы звонили. Нет его в ЦК. В Лефортове на допросе? Мы звонили. Нет его в Лефортове на допросе. В Суханове на допросе? Нет его в Суханове на допросе. На Лубянке? Да что вы мне лапшу на уши вешаете? А я вам откуда звоню? Нет его тут. У любовницы? Нет его у любовницы. У хорошего друга? Ах, вон где. Алё. Не у вас ли товарищ Ежов? Что? Будите! А я сказал: будите! Алё, товарища Бермана. Нет товарища Бермана? Тоже у хорошего друга? А где, не подскажете? Алё. Будите! Товарищ Фриновский? Это вы, товарищ Фриновский? Да. Срочно. Срочно, товарищ Фриновский. Нет. Танками площадь не оцеплена. Нет. Войсками не оцеплена. Один он. Без охраны. Да, без охраны. Повторяю: один. В кабинете товарища Ежова. Да. Ждет.

Глава 29

— Разрешите, товарищ Сталин?

— Входите.

— Заместитель наркома внутренних дел командарм первого ранга Фриновский по вашему при…

— Садитесь, садитесь.

Добр и ласков товарищ Сталин. А сам все никак от книжечки оторваться не может, вот еще строчечку прочитает, вот еще одну. И подчеркнет что-то. Книжечка с виду смахивает на Уголовный кодекс 1926 года. УК-26. Только красненькая.

Выглянул Холованов в коридор. Никого. Да и кому тут быть? Трое их на весь вагон, на весь мир: Жар-птица в своем купе смеется, да Сеич в своей каморке спит.

Замотался за дорогу. Глаз не сомкнул.

Сапоги сверкающие Холованов не обувал. К чему скрип в тишине поэтической? Носки на нем шерсти английской. Специально для полярных летчиков из лондонского магазина «Хэрродс» доставляются. Хорошие носки. Никакого тебе шума, никакого скрипа. И ковер хороший. Ну такой хороший, что вроде специально для такого дела придуман. Снежным барсом по ковру идет Холованов: мягонько.

Почти как Сталин.

Сталин отложил Полевой устав и улыбнулся Фриновскому.

— Не читали?

— Никак нет, товарищ Сталин.

— Вот возьмите и обязательно прочитайте. Я сам, признаться, никогда не читал, а тут под руку попалась такая книжонка. Очень интересно. И своевременно. Мы завершаем очищение страны. Врагов внутренних мы почти всех истребили. Осталась кучка мерзавцев, но их мы добьем. Главное сделано, вы хорошо потрудились на ниве истребления внутренних врагов. Новое вам назначение. А дело истребления внутренних врагов мы уж сами завершим. Теперь главное не это. Теперь на очереди — враги внешние. Потому важно вам эту книжечку знать наизусть. Только не забудьте вернуть ее товарищу Ежову, я ее без разрешения тут взял. Товарищу Ежову тоже надо Полевой устав знать во всех деталях. Наступает новый этап. Следующий, 1939 год будет годом войны. Мы в нее, конечно, сразу не полезем. Но внешние враги — главная сейчас забота. Мы, товарищ Фриновский, с товарищами посоветовались, да и решили перебросить вас на решающий участок. С повышением. Мы решили вас назначить наркомом Военно-Морского Флота.

— Товарищ Сталин, я никогда не бывал на боевом корабле.

— Вот и побываете.

— Я не справлюсь, товарищ Сталин.

— Справитесь. Я знаю ваши способности.

Стукнул дежурный в дверь и доложил, вытянувшись:

— Прибыл нарком связи товарищ Берман.

— Зовите. А вы, товарищ Фриновский, поедете на Тихоокеанский флот, разберетесь с его состоянием, наведете порядок. Только арестов больше не надо. Мы достаточно уже врагов наловили. Некоторых даже отпустить придется. Три вам недели на проверку Тихоокеанского флота, потом надлежит проверить состояние Северного флота, Балтийского и Черноморского.

— Я выезжаю на Тихоокеанский флот сегодня же.

— Нет, нет. Дело срочное. Курьерский поезд до Владивостока — двенадцать суток. Лучше я вам дам свой самолет «Сталинский маршрут». Вас повезет мой личный пилот товарищ Холованов. Его, правда, сейчас тут нет. Он сейчас в Жигулях. Представляете, какие-то проходимцы хотели воспользоваться системами связи в недостроенном подземном командном пункте в Жигулях, а системы и узлы связи в Москве планировали захватить или просто отключить. Но у меня на этот случай свои системы контроля. У меня для таких ситуаций — особая группа людей, которые умеют анализировать действия вероятного противника, принимать правильные решения и выполнять их быстро и хладнокровно. Я послал в Жигули своего человека. Она работала как чародейка.

— Она?

— Она, — подтвердил Сталин и улыбнулся. — У меня есть толковые люди и помимо Холованова. Холованов там был, но отнюдь не он играл главную роль. Простите, товарищ Фриновский, заговорился. Просто я праздную победу и потому много болтаю. Главное, товарищ Фриновский, держать ситуацию под контролем, иметь хороших помощников, которые могли бы работать головами и не болтали бы лишнего. Вернемся к делу: Холованов может появиться в любой момент. Вам лучше не ехать домой, а подождать Холованова в гостинице «Москва», чтобы отдохнуть перед дальней дорогой. В гостинице, в западном крыле, ремонт развернулся. Но доложили, что два номера «люкс» уже готовы. В одном из них и подождете. Я приказал все телефоны в номере отключить, чтобы вас зря не тревожили. Ваша жизнь для меня и для всей страны имеет сейчас особый смысл, поэтому я вам дам совершенно необычного телохранителя. Товарища Ширманова. Профессионал высшего класса. И вся команда у него того же выбора. Ширманов недавно в Америке гастролировал. Своим искусством удивил даже Холованова. Жаль, о подвигах этого человека ничего сообщить нельзя. Может быть, только лет через пятьдесят какой-нибудь сочинитель бульварный в роман его впишет. Не вдаваясь в подробности…

— Входите, товарищ Берман. Доброе утро. Мы назначили вас наркомом связи, но вы — старый чекист, вы начальник ГУЛАГа и зам наркома внутренних дел. Мне очень нравится, что вы так в чекистской форме и ходите. Не потеряли хватку чекистскую?

— Стараюсь сохранять, товарищ Сталин.

— Надеюсь, что в Наркомате связи вы всех ближайших подчиненных завербовали в свою чекистскую сеть.

— Так точно, товарищ Сталин, всех.

— Пока я вас ждал, приказал принести агентурные дела на всех ваших ближайших подчиненных. Вот их сколько, дел. Гора целая. Вы хорошо поработали. Действительно, все вами завербованы. Только… Только я не нашел агентурного дела на майора Терентия Пересыпкина. Он в прошлом году окончил Военную электротехническую академию и был направлен в ваш наркомат. Где же на него дело?

Даже при свете лампы видно — побледнел Берман:

— Товарищ Сталин, Пересыпкин — мелкая пешечка. Ему где-то всего тридцать лет.

— Тридцать четыре.

— Он всего лишь майор… и я… я не успел его завербовать в свою сеть.

— Я приказал его вызвать. Войдите, майор Пересыпкин.

Дверь в купе Жар-птицы приоткрыта. Это хорошо. Чтоб меньше шума. И темно в купе. И в коридоре темно. Даже фиолетовые лампы отключены, чтоб не мешал ей свет.

Шагнул Холованов в купе.

Нагнулся над нею.

Спит. Раскидалась во сне. Спит сном тревожным и мучительным.

Потянул Холованов правой рукой шарф с шеяки своей бычьей. И ближе к Жар-птице подступил.

А из темного угла — глас:

— Не разбудите ее, товарищ Холованов. Только уснула, сердешная.

Передернуло Холованова.

— Это вы, Сей Сеич?

— Кто ж еще? Приедем, у товарища Сталина, не постесняюсь, выходной вне очереди попрошу. Измотался с ней. Глаз не сомкнул. Сам не ем, не пью, все ее, тощую, откармливаю.

— Так что ж вы, Сей Сеич, сами-то не выпьете? Я вам сейчас.

— Не положено на службе. Вот сдам в Москве дежурство… Так что не извольте беспокоиться. Лучше спать идите, товарищ Холованов. Я уж за ней присмотрю.

И Холованова за плечики аккуратно из купе выставляет.

Здоров Холованов. Но и Сей Сеич не из малокалиберных. Пронеслась за окном платформа, светом залитая. Блеснул тот свет по коридору, по всем деталям металлическим. Холованов — пилот. Тренирован все изменения обстановки в пятую долю секунды улавливать. Уловил: еще одна металлическая деталь в интерьере появилась — за поясом Сей Сеича здоровенный «Лахти» блеснул. Каждый в контроле сам для себя оружие выбирает. Не знал Холованов, что у Сей Сеича такой же вкус. Выбрал, чертяка, с понятием.

— Ну, так я спать, Сей Сеич.

— Спите, товарищ Холованов. Пусть вам снятся счастливые сны.